Нет, я не безумец, мне и так хорошо(с) Репутация – это то, что о тебе знают другие. А честь – это то, что знаешь о себе ты сам.(с)
читать дальшеВсадники скачут от Нок-на-Рей,
Мчат над могилою Клот-на-Бар,
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав кличет: Скорей, скорей!
Выкинь из сердца смертные сны,
Кружатся листья, кони летят,
Волосы ветром относит назад,
Огненны очи, лица бледны.
Призрачной скачки неистов пыл,
Кто нас увидел, навек пропал:
Он позабудет, о чем мечтал,
Все позабудет, чем прежде жил.
Скачут и кличут во тьме ночей,
И нет страшней и прекрасней чар;
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав громко зовет: Скорей!
Я слышал ночь: как шлейф ее шуршал По мрамору дворца. И свет небесных стен ее мерцал На платье, как пыльца.
Я ощущал, как сила этих чар Склонилась надо мной, Спокойная и дивная, как дар, Протянутый судьбой.
Я слышал звуки счастья и скорбей, Как разнобой часов, Как прозвучавший голос всех ночей, Как музыку стихов.
Из чаш глубоких воздуха ночного Спокойствия бальзам Мой дух испил и припадает снова К прохладным их краям.
Святая ночь, с тобой переживаю, Что было до меня. Одним прикосновеньем боль снимая, Ты сушишь слезы дня.
Продли покой! Тебя молю. Ты властна Измученным помочь. Ты все затмила, Ночь! Как ты прекрасна! Как ты прекрасна, Ночь!
Когда стоял он средь толпы в селенье Дромахар,
Душа его влеклась к шелкам девического платья,
И прежде чем земля взяла его в свои объятья,
Успел познать он вздох любви и страстной ласки жар.
Но как-то раз на берегу он встретил рыбака -
И серебристая форель в его руках пропела
О сокровенных островах неведомых пределов
В тумане утра золотом, в вечерних облаках,
Где на мерцающем песке, под вечный шум морской,
Под древней кровлею ветвей, навек переплетенных,
Ни Смерть, ни Время, ни Печаль не разлучат влюбленных;
И он услышал эту песнь – и потерял покой.
Когда скитался он в песках округи Лиссадел,
Душа его была полна мирских забот и страхов,
И прежде чем он под холмом истлел могильным прахом,
В трудах и счетах много лет истратить он успел.
Но как-то раз он проходил вдоль кромки синих вод,
И жирный червь прошелестел вдогонку ртом землистым,
Что есть под небом золотым, под небом серебристым
Счастливый, нежный, как цветы, восторженный народ,
Где не иссякнет никогда танцора алчный пыл:
Луна и солнце на ладонь к нему с небес ложатся,
И стопы легче ветерка без устали кружатся;
И он, услышав эту речь, о мудрости забыл.
Когда сидел он над водой колодца Сканавин,
Душа его рвалась от мук, мечтая об отмщенье,
И прежде чем в земной ночи он растворился тенью,
Успел отмыть он грязь обид во вражеской крови.
Но как-то раз в недобрый час у тихого пруда
Жестокосердно вслед ему шепнул спорыш ползучий
О том, как тишина веков бессмертных счастью учит,
Пока без умолку шумит и плещется вода
На север, запад иль на юг от бренных берегов
В сиянье серебристых бурь и полдней золоченых,
Где полночь, как лебяжий пух, окутает влюбленных;
И он, услышав те слова, забыл своих врагов.
Когда уснул он под холмом в лощине Лугнагалл,
Он мог познать бы наконец спокойствие могилы -
Теперь, когда земля его навеки поглотила,
Над мертвой плотью вознеся сырой, холодный вал, -
Когда б не черви, что вились вокруг его костей,
Без умолку твердя одно с неутолимым стоном:
О том, что Бог Свои персты простер над небосклоном,
Струя с высот полдневный зной томлений и страстей
Туда, где кружится танцор у неусыпных вод
И спят влюбленные во мгле, не зная расставанья,
Покуда Бог не опалит вселенную лобзаньем…
И под землею он вовек покоя не найдет.
Рэннох, под Гленкоу
Здесь голодают вороны, терпеливый олень упорно
Ищет пищу, чтоб самому стать добычей. Меж
Мшистым болотом и рыхлым небом не сыщешь места
Ни для разбега, ни для полета. Крошится материя.
В разреженном воздухе ледяная луна
Или пылающий серп. Тропинка вьется среди
Обломков давней войны,
Безжизненных груд металла;
Неразборчивый гомон греха сродни
Тишине. Память сильней
Мертвых костей. Следом тащится честь,
У нее такая длинная тень, что костям
Не под силу тягаться с ней на этой
Длинной тропе.
Кэйп Энн
Скорей, скорей, послушай скорей, как поет воробей,
На заре, на закате поет полевой воробей,
Водяной воробей. Гляди, как вертится,
Танцует в полдень щегол. Может быть, встретится
Певчий пугливый дрозд. В небе звенит
Перепелки пронзительный свист. Куропатка сидит,
В камышах затаившись. Иди по следам водяного
дрозда.
Гляди, как ласточка в танце взвилась стрелой.
Тишь. Молча приветствуй летучую мышь над землей!
Все восхитительны. Очень милы. Очень. Очень.
И все же оставь эту землю, оставь навсегда
Ее хозяину истинному - сильной чайке морской.
Хватит льстить. Разговор закончен.
Материал не для заучивания, а для выразительного чтения!
Мчат над могилою Клот-на-Бар,
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав кличет: Скорей, скорей!
Выкинь из сердца смертные сны,
Кружатся листья, кони летят,
Волосы ветром относит назад,
Огненны очи, лица бледны.
Призрачной скачки неистов пыл,
Кто нас увидел, навек пропал:
Он позабудет, о чем мечтал,
Все позабудет, чем прежде жил.
Скачут и кличут во тьме ночей,
И нет страшней и прекрасней чар;
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав громко зовет: Скорей!
Я слышал ночь: как шлейф ее шуршал По мрамору дворца. И свет небесных стен ее мерцал На платье, как пыльца.
Я ощущал, как сила этих чар Склонилась надо мной, Спокойная и дивная, как дар, Протянутый судьбой.
Я слышал звуки счастья и скорбей, Как разнобой часов, Как прозвучавший голос всех ночей, Как музыку стихов.
Из чаш глубоких воздуха ночного Спокойствия бальзам Мой дух испил и припадает снова К прохладным их краям.
Святая ночь, с тобой переживаю, Что было до меня. Одним прикосновеньем боль снимая, Ты сушишь слезы дня.
Продли покой! Тебя молю. Ты властна Измученным помочь. Ты все затмила, Ночь! Как ты прекрасна! Как ты прекрасна, Ночь!
Когда стоял он средь толпы в селенье Дромахар,
Душа его влеклась к шелкам девического платья,
И прежде чем земля взяла его в свои объятья,
Успел познать он вздох любви и страстной ласки жар.
Но как-то раз на берегу он встретил рыбака -
И серебристая форель в его руках пропела
О сокровенных островах неведомых пределов
В тумане утра золотом, в вечерних облаках,
Где на мерцающем песке, под вечный шум морской,
Под древней кровлею ветвей, навек переплетенных,
Ни Смерть, ни Время, ни Печаль не разлучат влюбленных;
И он услышал эту песнь – и потерял покой.
Когда скитался он в песках округи Лиссадел,
Душа его была полна мирских забот и страхов,
И прежде чем он под холмом истлел могильным прахом,
В трудах и счетах много лет истратить он успел.
Но как-то раз он проходил вдоль кромки синих вод,
И жирный червь прошелестел вдогонку ртом землистым,
Что есть под небом золотым, под небом серебристым
Счастливый, нежный, как цветы, восторженный народ,
Где не иссякнет никогда танцора алчный пыл:
Луна и солнце на ладонь к нему с небес ложатся,
И стопы легче ветерка без устали кружатся;
И он, услышав эту речь, о мудрости забыл.
Когда сидел он над водой колодца Сканавин,
Душа его рвалась от мук, мечтая об отмщенье,
И прежде чем в земной ночи он растворился тенью,
Успел отмыть он грязь обид во вражеской крови.
Но как-то раз в недобрый час у тихого пруда
Жестокосердно вслед ему шепнул спорыш ползучий
О том, как тишина веков бессмертных счастью учит,
Пока без умолку шумит и плещется вода
На север, запад иль на юг от бренных берегов
В сиянье серебристых бурь и полдней золоченых,
Где полночь, как лебяжий пух, окутает влюбленных;
И он, услышав те слова, забыл своих врагов.
Когда уснул он под холмом в лощине Лугнагалл,
Он мог познать бы наконец спокойствие могилы -
Теперь, когда земля его навеки поглотила,
Над мертвой плотью вознеся сырой, холодный вал, -
Когда б не черви, что вились вокруг его костей,
Без умолку твердя одно с неутолимым стоном:
О том, что Бог Свои персты простер над небосклоном,
Струя с высот полдневный зной томлений и страстей
Туда, где кружится танцор у неусыпных вод
И спят влюбленные во мгле, не зная расставанья,
Покуда Бог не опалит вселенную лобзаньем…
И под землею он вовек покоя не найдет.
Рэннох, под Гленкоу
Здесь голодают вороны, терпеливый олень упорно
Ищет пищу, чтоб самому стать добычей. Меж
Мшистым болотом и рыхлым небом не сыщешь места
Ни для разбега, ни для полета. Крошится материя.
В разреженном воздухе ледяная луна
Или пылающий серп. Тропинка вьется среди
Обломков давней войны,
Безжизненных груд металла;
Неразборчивый гомон греха сродни
Тишине. Память сильней
Мертвых костей. Следом тащится честь,
У нее такая длинная тень, что костям
Не под силу тягаться с ней на этой
Длинной тропе.
Кэйп Энн
Скорей, скорей, послушай скорей, как поет воробей,
На заре, на закате поет полевой воробей,
Водяной воробей. Гляди, как вертится,
Танцует в полдень щегол. Может быть, встретится
Певчий пугливый дрозд. В небе звенит
Перепелки пронзительный свист. Куропатка сидит,
В камышах затаившись. Иди по следам водяного
дрозда.
Гляди, как ласточка в танце взвилась стрелой.
Тишь. Молча приветствуй летучую мышь над землей!
Все восхитительны. Очень милы. Очень. Очень.
И все же оставь эту землю, оставь навсегда
Ее хозяину истинному - сильной чайке морской.
Хватит льстить. Разговор закончен.
Материал не для заучивания, а для выразительного чтения!